Алексей Леонтьев - Тройной прыжок [журнальный вариант]
У меня не было сил встать. Я пополз вперед и добрался до ближайшего люка. Спустился вниз и бросился назад в кабину секции.
В кабине дернул знакомую кнопку. Когда я торопливо пробирался по машинному отделению обратно, двигатель уже затихал. Потом выключил двигатель в первой секции. Уже половина дизелей не работала. Но сцепка по-прежнему шла вперед.
Через открытый люк снова поднялся на крышу. Теперь я оказался как раз посредине состава. Два тепловоза были сзади и два впереди.
Состав шел уже по городу. Внизу справа и слева виднелись дома. Надо было спешить.
Я отметил место толчка. Теперь я знал, что надо сделать пять шагов. Отошел назад, разбежался и прыгнул. На этот раз с первого раза.
Мне даже удалось удержаться на ногах. В конце концов тепловозы разделяли всего каких-нибудь два метра.
Спускаясь, я подумал, что, наверное, оба двигателя тепловоза соединены и их можно выключить сразу из первой кабины. Я мог бы сэкономить минуты.
Я прошел в первую секцию второго тепловоза и нажал кнопку «Запуск второй секции». Тут же погасла зеленая лампочка на щите, та — теперь я это знал, — что сообщала о работе второго двигателя. Потом я дернул кнопку справа — стук дизеля за стеной кабины тоже смолк. Значит, я выключил оба!
Окрыленный, я бросился назад, к люку, ведущему на крышу. Мне осталось сделать всего один прыжок, чтобы добраться до первого тепловоза и остановить этот проклятый состав!
Я быстро поднялся на крышу. Уверенно выпрямился. В лицо ударил яркий свет прожектора. Он был впереди, на одной линии с нами. Я с ужасом подумал, что какой-то поезд идет навстречу. Я закричал, замахал руками. Но, если поезд шел навстречу, ничто уже не могло предупредить несчастье. Прошло несколько томительных секунд. Прожектор по-прежнему бил в глаза, но ничего не случилось.
Тут я понял: поезд шел не навстречу. Наоборот, мы догоняли его. Мы шли по одному пути друг за другом.
Прожектор становился все ярче. Я рванулся вперед. Прожектор слепил меня, но я должен был все равно добраться до первого локомотива, пока мы не врезались в впереди идущий состав.
Я был уже у самого края, когда свет вдруг погас. Я на миг ослеп. И тут же нога провалилась в пустоту. Я упал на спину и заскользил вниз по скату кабины, напрасно пытаясь зацепиться за что-нибудь руками. Под ногами была пустота. Я неудержимо сползал вниз в разрыв между тепловозами.
Каблук ботинка на мгновенье зацепился за бортик окна и тут же соскользнул. Я сдвинулся еще на несколько сантиметров.
Вдруг моя рука уцепилась за что-то. Отчаянным усилием я перевернулся и ухватился другой рукой. Невероятно, как мне удалось это сделать. Я висел на фаре прожектора. Она спасла меня. Я подтянулся на руках и выбрался обратно на крышу.
Впереди идущий состав был скрыт первым локомотивом. Но я знал, что он рядом.
Я встал. Ноги подкашивались. Я должен был прыгнуть еще раз. Во что бы то ни стало! Я шагнул вперед и, оттолкнувшись изо всех сил, перемахнул на крышу первого локомотива.
Я спустился вниз и прошел в кабину. Самую первую кабину состава. Она была пуста. Одна из дверей открыта настежь. Я нажал кнопки, выключающие двигатели, потом посмотрел в окно. Впереди шел состав. Мы догоняли его. Там снова вспыхнул прожектор. Он слепил меня. Тогда я включил свой. Прожектор впереди идущего состава тут же погас. Я тоже погасил наружный свет.
Все двигатели были выключены. Но по инерции сцепка еще шла вперед. Больше я сделать ничего не мог. Ноги меня не слушались. А надо было еще соскочить с состава. Догадается ли Люся спрыгнуть сейчас, когда тепловозы замедляют ход? Я опустился в кресло и на секунду закрыл глаза. В кабине было тихо. Совсем тихо. Только хлопала незакрытая дверь.
Когда я открыл глаза, впереди идущий тепловоз был совсем близко. Он был другой конструкции, с площадкой перед кабиной. На площадке стоял человек. Он махал рукой. Не тревожно, скорее приветственно.
Мы постепенно сближались. Я смотрел на человека на площадке. Он широко улыбался и махал рукой. Скорость заметно упала. Я решил не прыгать.
Теперь мы шли одной скоростью с первым тепловозом — может быть, только чуть быстрее. Нас разделяло несколько метров. Человек на площадке, склонившись, ждал, когда сцепка подойдет вплотную.
Толчок был несильным. Лязгнула автосцепка. Теперь мы были в одном составе. Человек что-то крикнул, обернувшись назад. На этот раз сильно тряхнуло. Передний тепловоз дал задний ход. Человек соскочил с площадки. Я распахнул дверь. Человек поднялся — нет, прыгнул в кабину. Он рванул какую-то рукоятку и сграбастал меня в объятия.
— Дорогой! Бичо!..
От него пахло нефтью и табаком так же, как от моего отца. Он что-то громко говорил, мешая русские и грузинские слова, пытался заглянуть мне в лицо, но я только плотней прижимался к его промасленной куртке.
Сцепка последний раз вздрогнула и остановилась. Я высвободился из объятий грузина, незаметно вытер глаза и спрыгнул на землю.
От последнего локомотива ко мне навстречу бежала Люся.
— Сережка!..
Она с разбегу налетела на меня, повисла на шее. У меня вдруг опять закружилась голова.
Люся плакала и смеялась сразу.
— Сумку забыла… — сказал я.
Люся засмеялась и вытерла слезы.
34
Последние километры до станции мы ехали на головном тепловозе. На нем было трое: два машиниста и огромный грузин, оказавшийся каким-то начальником из управления дороги. Нас хлопали по плечам, поздравляли.
Грузина звали Георгий. Я спросил, как его отчество, а он сказал: «Зачем тебе отчество? Зови просто Георгий!»
Георгий все рассказывал, как испугался, увидев меня на крыше локомотива.
— Ай, молодец! — восклицал он. — Ай, какой молодец, себя не пожалел!
Мне было неловко, но в то же время приятно. Меня еще никогда так не хвалили. Я только боялся увидеть знакомую усмешку Люси. Она слушала серьезно, но все-таки при ней мне было неудобно.
— А как Петька? — спросил я.
— Какой Петька?
— Щукин… Ну, слесарь, что был со мной. Цел?
— А! Цел твой Петька. Живой, невредимый. Молодец, понимаешь, успел к телефону — не дал вас под откос спустить.
— Это кто же додумался нас под откос пускать? — сердито спросила Люся.
— Да тут, понимаешь, нашелся один горячий человек!
Георгий покосился на машинистов, и все трое засмеялись, как будто он сказал что-то необыкновенно смешное.
В кабине было тесно. Мы с Люсей вышли на площадку, огибающую локомотив. Состав не торопясь шел по эстакаде. Впереди уже светились огни вокзала. А внизу у наших ног лежал раскинувшийся по склонам холма город.
